Нет, правда, деньги не стимулируют. А если и стимулируют, то это плохой стимул. Хороший союзник, но ложный стимул. Я совсем недавно в этом вновь убедился – когда снимал «Как поймать монстра», свой первый фильм как режиссера. У нас не было денег на профессиональное освещение, мы снимали при естественном свете – и поэтому огонь там действительно всепожирающая стихия. У нас не было бюджета на декорации, и я выбрал местом действия Детройт, город погибшей американской мечты. И поэтому так безысходно печален в «Монстре» ландшафт. Денег на костюмы тоже не было, и мы с Евой (Ева Мендес, актриса, жена Гослинга. – Прим. ред.) поехали в магазин «Армии спасения» и привезли тюк барахла. И помогли артистам, как они утверждали, – выбирая из тюка одежду, они мысленно одевали своего героя, придумывали его. Так же было и в детстве – вопрос был не в том, чтобы больше денег, а чтобы… другая жизнь. И во многом другой я. Тот, у кого могут быть друзья, кто может защитить близких.
Почему-то всегда, когда мы, мужчины, говорим об идеальной жизни, это всегда такая жизнь, в какой и мы идеально соответствуем стереотипу «мужчина – добытчик и защитник». Хотя нельзя сказать, что в XXI веке нашим близким что-то угрожает.
Р. Г.: Не то чтобы это было про меня… Я, феминист и по убеждениям, и по жизненной практике, точно не считаю женщин слабым полом. Я давно хотел иметь ребенка и так обрадовался девочке – я очень верю в нее, и поэтому она Эсмеральда, в честь героини Гюго, сильной и стойкой. И я с трудом определяю понятие «мужественность». Но в нас есть что-то родоплеменное, что-то от того мужчины в шкуре, охраняющего свой ареал, не спорьте. А у меня это еще и из детства. Я же остался единственным мужчиной в семье, где были только мама и моя сестра, она старше меня на четыре года. Но мужчиной-то был я. И знаете, это было такой пыткой в нашей провинциальной Канаде – когда мы с мамой шли по улице, а она очень красивая женщина, и вокруг клубились эти мужики, которые сигналили из своих машин и свистели ей со стройплощадок. И это происходило регулярно. А тебе восемь или, там, десять, и ты даже в морду никому дать не можешь. Как сейчас помню ту беспомощность. Но и то, какие удивительные сценарии маминой защиты я рисовал в своем воображении тогда.
Но получается, что мужественность вы все-таки определяете: это когда ты можешь дать в морду…
Р. Г.:
Ага, и особенно часто мужественность демонстрируют женщины, которых отличает большая смелость, чем нас, я уверен. Просто я против обобщений по какому-либо признаку. Вот для роли в «Этой дурацкой любви» – я там играю этакого мачо – я начал читать глянцевые журналы для мужчин. Все в них очень респектабельно – как одеваться, как вести себя в разных обстоятельствах, на какие выставки ходить и как пресс качать. И эссе с колонками осмысленные. Но мне кажется, в конечном счете они пытаются продать мечту – заставить мечтать о какой-то… демоверсии нас. А мне не нужно покупать мечты. У меня есть свои.
Вот вы иронически заметили, что у Бога есть план на детей-звезд. А если серьезно, как вы думаете, у Бога есть план на каждого из нас? Существует ли судьба как предначертание? Или все труд, усилия, удача?
Я думал над этим вопросом. И думаю. Пока я пришел к промежуточному выводу: все решает… как бы это сказать… твое ощущение уместности. Вот премьера «Как поймать монстра» в Канне. И оглушительный ее провал. Допускаю, что это я бездарен. Но ведь и этот фильм появился из кучи шмоток из магазина «Армии спасения», детройтских развалин и безбюджетного энтузиазма, его энергия не совпадает с энергией Канна – красных дорожек, фраков и драгоценностей. Это несовпадение стихий. Неуместность данного фильма в данном месте, как бы престижно для режиссера-дебютанта ни было участие в Каннском кинофестивале. Да Канн бы даже и не взял «Монстра», если бы не я был автором. Там ему было не место. Или вот я готовился играть у Питера Джексона в «Милых костях» и для этого поправился на 15 кг. Но в последний момент режиссер решил меня заменить другим актером. Я остался ни с чем – толстым и безработным. И вот тогда понял: я делаю по три фильма в год, живу в Лос-Анджелесе, где образ жизни известен – из дома в машину, из машины на студию или в офис, потом опять в машину. Тогда я ощутил всю свою неуместность в сложившихся обстоятельствах. Я вообще перестал встречаться с реальностью. Мне нужно было восстановить эту связь. Я объявил, что делаю паузу в работе на неопределенный срок. Потом оказалось, что на три года. Я занялся Dead Man’s Bones, по YouTube научился играть на пианино и укулеле – изменил обстоятельства. И место – переехал в Нью-Йорк, где реальность ждет тебя повсюду. Где я был уместен. А Бог… Вы же знаете, я из мормонов. Их вера в моем воспитании имела огромное значение. И это не многоженство – общин этого канона почти не осталось, да на нем особо и не настаивали. Но мормоны верят, что Бог – отец душ всех людей и, как отец, знает и любит каждого лично. А Христос – наш старший брат, потому что он первый сын Бога. Так что у меня родственное отношение к Богу – могу с ним и поспорить.
Игра на повышение
Говорят, это решительная попытка Гослинга завоевать «Оскар». Несмотря на то что только в этом фильме у него несколько конкурентов в номинации «Лучшая роль второго плана». Тут и Брэд Питт, и Кристиан Бэйл, и Стив Карелл, и Трейси Леттс... Но «Игра на понижение» – фильм особенно важный. В нем предъявлен механизм наиболее болезненного из мировых экономических кризисов последнего времени – 2008 года. Так что тут явно важна не победа, а участие.
Режиссер Адам Маккей.
В прокате с 14 января.
Три возлюбленных Райана Гослинга
Творческая деятельность для Гослинга, похоже, важнее всего. Ведь даже романы у него происходили в связи с работой и исключительно с коллегами. Серьезные романтические отношения с Сандрой Буллок начались у актера на съемках «Отсчет убийств» и продлились два года (2002–2003).
Более долгим и серьезным был роман с Рейчел Макэдамс, не только коллегой и партнершей по фильму «Дневник памяти», но и соотечественницей-канадкой. Макэдамс и Гослинг соединились в 2005-м, расстались в 2007-м, пытались воссоединиться годом позже, а потом расстались окончательно.
Ева Мендес и Гослинг познакомились, снимаясь в драме «Место под соснами» (2012). Пресса не раз заявляла об их расставании – союз домоседа Райана и любительницы вечеринок Евы казался обреченным. Однако они все еще вместе, а их дочери Эсме (Эсмеральде) в сентябре исполнился год.
Демоверсия судьбы
Кажется, что всю свою молодую жизнь Гослинг шел от победы к победе. В 16 лет приехал в Голливуд и едва не сразу получил роль, которая создала ему имя, – в «Фанатике» Генри Бина (2001) о юном еврее-неонацисте. И тут же сделал еще шаг вперед и в сторону – став самым что ни на есть романтическим героем в «Дневнике памяти» Ника Кассаветиса (2004), пронзительной истории любви из 50-х, и в «Валентинке» Дерека Сиенфрэнса (2010), фильме о любви и разочаровании, который принес ему номинацию на «Золотой глобус». Но обычный герой-любовник не шел ни в какое сравнение с любовником надувной секс-куклы в «Ларсе и настоящей девушке» Крэйга Гиллеспи (2007, вторая номинация на «Золотой глобус») и учителем-наркоманом в «Полу-Нельсоне» Райана Флека (2006, номинация на «Оскар»). А те в свою очередь меркли перед героем политического памфлета самого Джорджа Клуни «Мартовские иды» (2011) и нелепым мачо в комедии «Эта дурацкая любовь» Гленна Фикарра (2011). Правда, эти два фильма были несколько роковыми для актера – никто раньше не номинировался на «Золотой глобус» в один год дважды, да еще и в третий раз. И так, чтобы при этом награду не получить... Но Гослинг и вообще исключение из правил.
0
119.00
